Модели нлп в работе психолога

скачать Тимур Гагин
Станислав Козакевич

МОДЕЛИ НЛП В РАБОТЕ ПСИХОЛОГА

Предисловие

Эта книга предназначена в первую очередь для коллег. Когда мы говорим "коллеги", мы имеем в виду людей, так или иначе связанных с психологическим воздействием на окружающих людей.

· Потому что и психологическая помощь, и обучение навыку, и руководство людьми не обходятся без психологического воздействия.
Мы предприняли попытку описать практику психологической работы - как все это делается в ежедневной профессиональной деятельности. Поэтому мы не смущаясь откладывали в сторону теоретические обоснования и попытки охватить всю нашу работу одним-единственным подходом. Мы поставили себе задачу написать книгу, которая будет полезна практикам, которая даст один из возможных ответов на вопрос "как это делается", инструменты, нужные для работы.
· Если коллегам будет интересно, откуда что взялось - на это есть множество других книг. По теории.
Во вторую очередь эта книга предназначается всем тем замечательным людям, которым интересно, как с ними делают то, что с ними делают наши коллеги. Мы надеемся, что это развеет некоторые мифы, страхи и предрассудки с одной стороны, а с другой стороны позволит читателю отличать работу профессиональную от заклинаний.
· Даже если эти заклинания состоят из вполне "научных" слов.
Мы хотели - и для коллег, и для тех людей, которые обращаются к нам с вами, приподнять покрывало таинственности и "поверить алгеброй гармонию" при всей самонадеянности такого подхода. На наш взгляд, о психологии много написано, как о науке, еще больше, как об искусстве, еще больше, как о "фокусах на каждый день", и не так много - как о серьезной практике. Если хотите, как о ремесле. О технике. О навыках и их применении. Именно этому и посвящено все, что вы прочтете дальше.
Прежде чем приступить к описанию схем, техник и приемов работы психолога, мы хотим выразить благодарность Н.И. Козлову, М.Н. Гордееву, М.Р. Гинзбургу, А.В. Ливневой, А.Р. Шарипову, А.Н. Авдонину, И.М. Орешникову, В.В. Пугачеву, Т.В. Семенович, И.Р. Ахметшиной, С.В. Мазуриной, В.Б. Стрелкову, А. Ласкину, Ф. Пьюслику, Д. Гордону, Д. Делозье, которые нас научили.
А еще Е.Б. Мошкович, И.О. Дементьеву, А.В. Кириличеву, Г.А. Новиковой, Е.В. Самсоновой, Д.А. Ялилову, А.В. Губскому, Д.И. Чернову, А.Г. Бикбулатову, Д.Р. Салимовой, С.А. Городенко, М.С. Селивоненко, М.Р. Рафальсону, Р.Р. Дашкину, Л.С. Медведевой, А.Ф. Балчуговой, Г.А. Фешкиной, А.А. Кельину, Р.З.Сальниковой, А.Р. Гафарову, Т.А. Султановой, Р.К. Тимергазиной, Т.А. Рукиной, О.В. Петрановой, сотрудничество с которыми обогатило и научило нас ничуть не меньше.
И, конечно же, мы очень благодарны друзьям: Е.Н. Вайман, М.А. Вайману и А.М. Вайману, А.М. Каракуцу, Л.Т. Каракуц и Л.А. Каракуц-Бородиной с супругом, Э.Е. Лякишевой, Е.Л. Марсовой, Г.А. Шебаеву, Г.З. Ахметшиной, С.Р. Юсуповой, Е.В. Ложкиной, А.Н. Белогрудову, А.Е. Клименко, Р.Д. Гиндуллину с супругой, Д.Н. Валеевой с супругом, К.Б. Беляеву, А.Х. Курамшиной, М.В. Мустакимовой, Н.Г. Самсоновой, Г.В. Кушманцеву, А.В. Карпову, И.А. Кривошееву, А.Ф. Идрисовой, И.С. Черновой (Михайловой) и ее замечательным бабушке Нине Ивановне и дедушке Борису Александровичу, И.Е. Немировской, С.С. Уколову, Е.В. Бушуевой - у них мы учились и продолжаем учиться по сей день.
"Итак, дамы и господа, мы начинаем…"

Т.В. Гагин, С.С. Козакевич.

Часть 1 Наедине с клиентом: Индивидуальное консультирование

В нашей работе есть два вопроса, которые то и дело всплывают или явно или где-то в глубине души.

Ну очень в глубине…

Вопросы эти: «Что делать?» и «Как это делается?». Применительно к практике индивидуального консультированию эти вопросы означают: «Теперь, когда человек пришел и чего-то от меня хочет, что мне с ним делать?» И, соответственно, «как я это буду делать?».

Обрадуем сразу, первый вопрос поставлен неверно. Нам с ним — с человеком — ничего делать не надо. Надо ему — делать, менять себя и свою жизнь, а нам ему в этом нужно помогать.

Правда, уже легче?

Для верности повторим эту мысль еще раз: если мы будем считать себя обязанными «что-то сделать с клиентом», то мы, скорее всего, напортачим. «Что-то сделать» нужно самому клиенту. А к нам он пришел за помощью. Очевидно? Отлично! Тогда отсюда вывод: если мы слышим жалобу и никоим образом не наблюдаем желания работать с этим самому, то нам здесь делать нечего. Заставить мы не только не можем, но и не должны: мы не милиция. И не принудительная медицина. Во взаимоотношениях психолога и клиента все добровольно. Все! И его приход, и его измения, и наша в этом деле помощь. И как только мы начинаем чего-то делать «за» клиента (например, хотеть «как лучше») — мы автоматически делаем что-то не то.

Даже если нам виднее.

Помните, есть старая история про лошадь и Милтона Эриксона?

Или Карла Роджерса?

Говорят, однажды деревенский мальчишка (будущий классик психологии и психотерапии) увидел забредшую к ним на ферму незнакомую лошадь. И — отвел ее к хозяину. Хозяин удивился: откуда мальчик знал, куда надо вести лошадь? «Я не знал, — будто бы ответил Эриксон (или Роджерс), — лошадь знала. А я только не давал ей сбиться с пути». Так возник многократно повторенный призыв к нашему брату: «Ходи за лошадью!»

Не беги впереди паровоза…

Человек сам знает, куда ему нужно измениться прямо сейчас и вообще. Может быть, он не понимает своего знания, но знание это у него есть. А у психолога есть опыт и квалификация, которые нужны человеку. Чтобы использовать, как инструмент. Клиент может и хочет, чтобы мы сделали «его человека» (очень не всегда), но не человека, как хотим мы, а — как хочет он. Даже если сначала он и не знает, как он хочет.

Такова одна точка зрения. Есть и другая.

Вообще-то та же самая, только акцент смещается.

Посмотрите еще раз на ответ Эриксона-Роджерса: «Я не давал ей сбиться с пути». То есть не давал пощипать траву, отойти к деревьям, остановиться и т.д. Иначе говоря, в этой метафоре поводырь все-таки отличал, где дорога есть, а где нет. Он предоставлял лошади выбор, но — выбор из увиденных им путей-дорог.

И тут глубокий гуманизм и недирективность подхода, свобода выбора и полное уважение к самостоятельности человека как теоретический и идейный подход, начинает входить в противоречие с реальностью. С практикой.

А практика, как известно, всегда дает пинка теории.

В чем тут дело?

Дело в том, что коллега наш — психолог — мастером своего дела становится далеко не сразу. И пути-тропинки, заметные Роджерсу с Эриксоном, совершенно не очевидны для большинства вчерашних студентов. Поэтому, соблюдая принцип «Не навреди», преподаватели стараются приучить начинающих коллег к осторожности (!). Лучше уж ничего не сделать, тогда хоть ничего не изменится к худшему, чем сделать неправильно, и все испортить.

На везение никто не рассчитывает, рассматриваем обычно плохие варианты: таланта нет, образование плохое, практики никакой, опыта мало. Тут уж действительно важно «не навредить». Про «помочь» никто и не говорит…

А что делать тем, кто все-таки работать — реально, результативно — хочет? «Ходить за лошадью»? «Не давать сбиться с пути»? Суть, не в выборе между вариантами, а в их разумном совмещении. То есть: чем у коллег опыта и квалификации меньше, чем более смутно они видят варианты, тем меньше надо опережать события и мешать клиенту идти своим путем. Поначалу максимум, что коллега может сделать — это приложить силы для облегчения и безопасности этого своего пути, помочь в дороге.

Однако идут годы, знаний и опыта все больше. Часто уже можно предсказывать, на что человек будет жаловаться, какие способы он уже пробовал, и где пробуксовывает.

Впрочем, и тогда надо сохранять способность быстро отойти назад, не настаивая на своем.

И вот теперь, когда мы видим возможные пути намного лучше и дальше клиента, мы можем аккуратно показывать человеку варианты. Мы можем предлагать выбор из заведомо (для нас, «опытных и квалифицированных») удачных, успешных решений.

Заведомость эта, естественно, относительна. Просто с годами и опытом вероятность точного попадания все больше. И если поначалу, чтобы хоть как-то «попасть», нам нужно работать мягко и ненавязчиво по огромному полю возможностей (которые смутно видны и нам самим), то со временем мы можем сосредоточивать усилия в нужное время и в нужном месте, работая четче, быстрее, сильнее.

И директивнее. Что не всегда приветствуется.

Вот и первый практический вывод: сочетание принципов «не навреди» и «помоги» достигается постепенным сужением круга возможных вариантов решения. Опираться при этом мы можем на очевидные предпочтения клиента и свои опыт и квалификацию. Очевидно, что чем меньше опыта и квалификации, тем шире будет первоначальный круг возможностей и тем больше опоры на предпочтения клиента. И наоборот.

Но всегда остается сочетание: мы не можем опираться только на клиента или только на себя. Работаем-то вместе. И на практике ведет то один, то другой. Просто надо помнить, что в конечном счете мы работаем именно для него — для клиента. И если доволен он, то и наша работа сделана.

Итак, вопрос о том, «что» делать, мы решаем вместе с клиентом и опираемся на его желания. А вот «как»? Как это сделать, когда уже более или менее понятно — что? И тут мы обращаемся — к технологии.

Потому что если не знаешь, как делать, надо делать как учили.

Вся схема по шагам

Подходы и традиции бывают разные.

Точнее, в большинстве случаев разными они кажутся. Или их так описывают отцы-основатели.

Объединяет их одно: эти подходы работают. А раз так, значит, есть в них что-то общее. Оно должно быть, если мы считаем, что качественные профессионалы-психологи разных школ по итогам своей работы с человеком приходят к примерно сходным результатам.

А вот это как раз не очевидно. Желаемый результат с точки зрения психоанализа и с точки зрения НЛП, к примеру, часто очень не одно и то же. Теоретические построения разных школ часто провозглашают в качестве нормы и цели очень разные состояния человека на выходе — когда работа психолога окончена. Чтобы объяснить-оправдать такую разницу, придумана и успешно существует даже и классификация: проблемно-ориентированные, симптом-ориентированные, клиент-центрированные и прочие варианты работы. С разными, соответственно, результатами. И если специалист относится к своей школе, как к ЕДИНСТВЕННО ВЕРНОМУ ЗНАНИЮ, то результат своему клиенту он и будет делать в рамках своего учения. Потому что он теоретик. В душе. А вот если он практик и помнит, что построения теорий относительны, а человек реален, то он будет использовать все, что он знает, увидит, подсмотрит у коллег, все, что умеет и чему может научиться в школах разных, чтобы сделать результат, нужный — клиенту. А не теории. И тогда, в рамках какой бы школы психолог ни работал (как он сам про себя думает), конечный результат будет совпадать: клиенту станет жить — лучше.

Мы как-то даже экспериментировали: проводили одну консультацию в одной традиции, другую — в другой, третью — в третьей. Разница была: в скорости, в стоимости (не только денежной) для клиента, в том, как все это выглядело (форма). Но содержание за всем этим оставалось неизменным: мы работали вместе с клиентом и на его, нужный ему результат.

Словом, если теория и практика работает, то, какими бы теориями это ни объяснялось, что-то общее во всех подходах есть. И при ближайшем рассмотрении работы разных эффективных специалистов из разных школ это общее обнаруживается легко. Это — структура. Если хотите, схема. Где, какими бы словами это ни описывалось, есть последовательные этапы. С четко обозначенным результатом на каждом этапе.

И мы не переходим к следующему этапу — осознанно или интуитивно — пока не получим результат на предыдущем.

В разных книгах (в соответствии с традицией, которой придерживается автор) количество этапов разное. Кто-то объединяет, кто-то подразделяет. Кто-то добавляет свои. Называются они тоже по-разному. Мы сосредоточимся на такой схеме, которая позволяет проследить этапы в реальной практике. При минимуме сторонних умозрительных построений.

То есть без лишних выдумок. Потому что рассуждения о «когнитивных конструктах» и «Родителе, Взрослом и Ребенке» как о реальности, не более обоснованы, чем рассуждения о «черных мыслях», которые «облучают ауру». И то, и другое — метафоры, описывающие реальность в своей традиции.

Вся схема целиком выглядит так:

Установление контакта;
Выявление сути запроса;
Формирование образа желаемого результата;
Коррекционная работа;
Завершение. Адаптация результата к реальности.

Называть эти этапы можно по-разному. А вот проходить их надо обязательно. И мы с вами в своей работе их проходим. Или, по крайней мере, должны. Потому что, если какой-то этап выпадает, то и работа получается уже не очень качественная. Потому что в ней чего-то важного — не хватает.

Установление контакта

Без контакта не бывает взаимодействия. Пожалуй, это самый важный этап работы консультанта. Сам по себе контакт с клиентом — это даже не этап, а постоянная среда работы. Если что-то не ладится, первым делом надо проверить наличие полноценного контакта.

В импортных инструкциях по устранению неисправностей бытовой техники обычно самой первой стоит рекомендация: «Убедитесь, что шнур питания подключен к электрической сети». Контакт?.. Есть контакт!

То есть, какого бы результата мы не планировали достигнуть, куда бы мы не стремились — вместе с клиентом, сначала нужно обеспечить именно это самое «вместе».

А не «мухи отдельно, котлеты отдельно».

Повторим еще раз и настоятельно рекомендуем обращаться к этому на каждом этапе своей работы: Контакт должен быть! Убедитесь в наличии контакта с человеком! Проверьте наличие контакта!

Кстати, а что это такое — контакт?

Еще это называют эмпатическим контактом, психологическим контактом, раппортом, мы-пространством, разделяемым пространством, клиент-ориентированным трансом и т.д.

Контакт — это состояние. Среда. Атмосфера (рабочая). Это такие взаимоотношения между вами и клиентом, в которых он:

Во-первых вас воспринимает.

Во-вторых, воспринимает не как врага, а как человека на своей стороне.

Мы с тобой одной крови. Чук и Гек.

В-третьих, как источник достоверной информации.

В-четвертых, как специалиста достаточно компетентного и сильного, чтобы реально помочь.

Ну и вообще, желательно, чтобы вы были ему симпатичны, похожи на того, кого он ожидает увидеть на вашем месте.

Что будет, если этого не будет? Если клиент в прямом и переносном смысле в упор вас не видит, то говорить о взаимодействии и воздействии вообще не приходится.

Если только вы не передаете мысли на расстоянии.

Тому примером — начинающий школьный психолог, к которому привели трудного подростка «на исправление». Мы, наверное, можем себе представить это жуткое чувство полного бессилия и невозможности «достучаться». Подростку такая вот «нотация» даром не нужна, соответственно и к ее источнику относится он в лучшем случае… терпеливо. До поры до времени.

Чтобы человек вас выслушал, он должен для начала иметь возможность вас слышать. И — желание услышать. Тогда можно идти дальше.

Кроме этого, человек может очень даже вас воспринимать, но если вы «возьмете быка за рога» или попросту ненароком выскажетесь или поведете себя в осуждающем духе, то вместо помощи окажетесь — еще одной проблемой.

Кстати, справиться с вами клиенту будет гораздо легче, чем со своими неурядицами, поэтому именно на вас он с удовольствием «оторвется».

Милтон Эриксон утверждал, что не существует сопротивляющихся клиентов, есть плохой раппорт. То есть нарушенный контакт. Или вовсе неустановленный.

Давайте определим, что мы уже знаем (или хотя бы предполагаем) о человеке, который вот-вот войдет к нам в кабинет?

Наши аксиомы… Или предрассудки.

Наверное, он чем-то озабочен: у него проблемы. Либо он это осознает, либо чувствует, либо и то, и другое.

Проблема — это то, что переживается как проблема. Не обязательно осознается, но обязательно — переживается. А если что-то проблемой считаем мы, а человеку живется весело и счастливо, то психологу здесь делать нечего. Ну, почти. Потому что если у человека все хорошо, то в кабинет к психологу просто так, за здорово живешь, он не пойдет. А если его пригнали, то это отдельная, очень грустная с точки зрения перспектив работы психолога тема. Если человек сам не хочет, лучше оставить его в покое.

А что делать, если он явно обратился не за тем? И счастливо доволен чем-то, что портит жизнь ему и окружающим? Тут два пути: можно честно схалтурить и нечестно сработать. Если мы профессионально работаем по первому пути, то мы добросовестно помогаем решить поставленную задачу. Человек жалуется на плохой сон, мы обучаем приемам саморегуляции. Жить он лучше не стал, но спит как убитый. Работа сделана, гонорар отработан. Честно? Честно. А вот вся ли работа? Не вся.

Можно путем долгих и целенаправленных расспросов-разговоров подвести человека к тому, чтобы он сформулировал свою ситуацию более глубоко, увидел не только следствия, но и причины, корни. И, соответственно, переформулировал задачу. То есть опять-таки сам высказал определенную озабоченность, взял на себя ответственность за будущие изменения. Тогда сюда можно уже подключаться и нам. И опять сделать свою работу уже на другом, более глубоком уровне. В результате депрессивный муж улучшил отношения в семье и автоматически стал лучше спать: решена и первоначальная проблема и другая, более глубокая. Но: вообще-то человек приходил к нам не за этим…

Какой из путей лучше? Признаться, трудно ответить. На практике приходится использовать и тот, и другой. Потому что если продолжить второй путь до самого его окончательного воплощения, то придется посвящать всего себя одному человеку и влезать в его жизнь с головой, начиная с самых глубоких начал его личности, судьбы и развития. И дело это не только грандиозное по масштабу, но и неимоверное по своей сложности и по размаху трудностей, которые нужно преодолевать. И еще — это бесконечная задача, поскольку бесконечна сама личность человека. Чтобы работать так — ТАК — надо уже и не работать. Надо так же бесконечно любить того, чью жизнь вы захотели изменить. К лучшему, естественно. Или, по крайней мере, из самых лучших чувств и побуждений.

Очевидно, что до таких глубин в своей работе мы доходим, скажем так — редко. На каком-то уровне сложности задачи мы останавливаемся, соразмеряя ее как со своими способностями и компетенцией, так и с теми затратами, которые могут предстоять. И значит, в каком-то смысле мы всегда щадим себя, всегда недорабатываем до абсолюта. Но мы же всегда прыгаем выше головы. Потому что могли и вообще не заниматься этим человеком, а заниматься, например, собой. Наверное, внутренее соотношение между ремеслом и любовью к человеку каждый находит для себя сам в каждом случае. И заявленное желание клиента — большое подспорье в решении этой, вообще-то нравственной проблемы. В конце концов, мы работаем для него. Значит, надо сработать так, чтобы был доволен он. Надо вместе с ним сделать его результат. И — еще чуть-чуть подарить сверх. От себя. Вдруг ему пригодится?

Но вот если он пришел к психологу сам, и пришел по делу, а не просто поблагодарить за уже сделанную хорошую работу (такое бывает!), то мы смело можем предполагать, что в его жизни, по его собственному рассуждению или чувству — что-то не так. И не просто не так, а он хочет это изменить.

Чем отличается заявленное и истинное намерение мы еще разберемся, пока мы можем лишь предположить, что «что-то» человек изменить хочет. Хотя бы и отвязаться от назойливых родственников, которые требуют, чтобы он сходил к психологу. Значит, для установления контакта мы должны быть готовы принять участие в его ситуации, быть готовыми посочувствовать и понять.

По крайней мере, мы должны так выглядеть.

Итак, человек думает или ощущает (или и то, и другое) себя в затруднении. Это первое предположение.

А вот второе: он рассчитывает или хотя бы надеется, что ключ к решению находится или может находиться здесь. У нас. Отсюда целых два вывода. Первый — он хочет на нас надеяться и нам доверять. Второй — он склонен нам не доверять (можем обмануть и не оправдать надежды, мало ли недоучек) и нас опасается (если мы можем что-то сделать с ним, чего не может он сам, получается, мы имеем над ним власть? Это человеку неприятно).

Общий практический вывод: для установления контакта нужно соответствовать ожиданиям и вести себя подчеркнуто мягко, дружелюбно и безопасно, чтобы развеять опасения. Хотя бы первоначальные. Дальше уже будет работа.

Повторим кратко: клиент входит к нам со своими неприятностями, с надеждой, с недоверием, опасениями и желанием доверять. Мы сочувствуем, поддерживаем надежду, ведем себя так, чтобы доверять нам было легко, а опасения рассеялись. Все это и называется установлением контакта.

Ну и как это делается?

Как выглядеть

Однажды в кабинет одного из авторов зашел человек. Постоял, вышел, снова зашел, постоял, вышел, зашел еще раз и, наконец решившись, сел. Первая реплика его очень здорово иллюстрирует то, что мы собираемся здесь разобрать. Он сказал:

— Да, Вы психолог. И похожи…

Это очень важно — быть похожим на того, кого клиент хочет видеть. Тут несколько вариантов…

Образы

Психологами работают самые разные люди. Они различаются и внешне, и внутренне. Одни более талантливы, другие менее, одни работают с большим интересом и энтузиазмом, другие подходят к своей работе скорее формально, одних клиенты любят, других уважают, третьих боятся (иногда все это соединяется), словом, одни больше подходят к своей работе, другие — меньше. Однако, два совершенно увлеченных, талантливых и добросовестных человека могут по-разному восприниматься, и это не случайно. Потому что при прочих равных есть образы (имиджи, типы, виды поведения) более подходящие в сознании людей к представлению о хорошем психологе, а есть подходящие менее. И тогда ваше несоответствие ожиданиям будет уже не просто вашим человеческим недостатком, а несоответствием, потому что вы — не тот. А вот если ваше собственное внутреннее содержание, ваше мироощущение в его наиболее частых проявлениях близко к одному из описанных ниже образов, тогда вы, вероятно, будете более успешным специалистом.

Оговоримся, что полное попадание в роль важно лишь в конкретной ситуации, ограниченной временем, единым содержанием и единой формой проведения. Вот в такой ситуации и ваш образ должен быть единым. В ситуации, четко отграниченной от предыдущей, и вы можете воспользоваться образом другим. Одно дело, как вы выглядите и ведете себя в кабинете, другое — в театре, третье — на дружеской вечеринке.

Будьте, впрочем, готовы, что люди воспримут вас разного не сразу.

Важно, чтобы вы были одним и тем же во всех ситуациях одного и того же вида, и чтобы люди четко отслеживали (не обязательно осознанно), где и как меняется ситуация и, соответственно, ваш образ.

Как бы то ни было, содержание и форма образа должны быть позитивны. “Злодей” или “Вредный тип” здесь не годятся.

Наиболее часто встречаются (с внутренними вариантами) такие образы:

“Мудрый и старший” — это непростая роль, поскольку человек в наших глазах попадает в нее не только и не столько благодаря формальной принадлежности к определенной специальности или должности, сколько в силу внутреннего соответствия ожиданию спокойного, доброго, справедливого душевного состояния и поведения. Претензии на “Мудрого и старшего”, которые не подкрепляются таким соответствием, легко и надолго могут дискредитировать вас в глазах клиентов, вызвать недоброжелательное отношение вплоть до презрительного.

Люди не всегда полны сочувствия к человеческим слабостям. Вы можете быть и добры, и мудры, но если вы любите потрепаться на “кухонные” темы или всерьез озабочены поиском импортных полусапожек (что вполне может представлять собой реальную проблему), то лучше не претендовать на роль “Мудрого и старшего”.

Влияние “Мудрого и старшего” опирается на естественно признаваемый авторитет и уважение к нему со стороны окружающих. Советы и оценки “Мудрого и старшего” должны быть (если уж этого не избежать) некатегоричны и минимально “приземлены”. “Мудрому и старшему” важно не столько “правильно” ли сделано, сколько “по-доброму” ли, “по-хорошему” ли.

“Добрая мама” — как и в предыдущем случае, эта роль не обязательно требует соответствовать ей по полу. “Доброй мамой” может быть и мужчина-психолог. Отличие от предыдущего образа в том, что влияние за счет уважения здесь заменяется влиянием за счет любви и доброго расположения. “Добрая мама” действует с позиции старшего, но ее область в большей степени — забота и опека, хлопотливое “доброделание”. Ее действия, советы и оценки воспринимаются скорее как просьбы и мнения, и в этом смысле менее авторитетны. Но они часто принимаются и выполняются именно из любви и благодарности к “маме”.

Этот образ очень близок роджерианскому консультированию. Он очень эмпатичен.

“Наш герой, свой парень” — это название приблизительное: суть в том, что психолог тут стоит ближе к своим клиентам, чем в первых двух случаях, представляет как бы наилучший вариант, пример и образец для подражания, своего рода “зону ближайшего развития”, но непременно в соответствии с критерием доброты и внутренней порядочности в своих действиях. Влияние “нашего героя” — это влияние неформального (в смысле отсутствия формальности в отношении клиента) лидера, “лучшего из нас”. И выполнение его рекомендаций, следование его советам опирается на внутреннее нежелание “ударить в грязь”, на грамотном использовании сориентированной на психолога групповой нормы.

Потому что этот образ чаще эксплуатируется в работе с группой.

Это не все существующие, но наиболее предпочтительные роли. Даже при хорошем раскладе вы, вероятно, внутренне соответствуете и, как следствие, воспроизводите внешне, чаще всего лишь одну какую-то роль.

Какую? Вспомните себя.

Конечно, хорошо бы уметь быть разным: разным клиентам ближе разные образы. Но хотя бы один-два желательно не только иметь в запасе, но и качественно использовать.

То есть держать в себе, соответственно одеваться, вести себя, подгонять мелкие детали имиджа и, главное, уметь жить «из образа». Понятно, что лучше всего будет работать все-таки тот, который вам внутренне ближе.

На всякий случай упомянем, что роли из цикла «Стерва», «Шоумен», «Ефрейтор» и т.д. — не улучшают нашего взаимопонимания с клиентами. Хотя коллегами, увы часто используются.

И обычно даже не столько по безграмотности, сколько из-за внутриличностной потребности получить внимание, поглаживание, повиновение… Но об этом — гораздо позже.

Подстройка

Рассмотрим техники установления контакта. Сразу о главном: это «мы-пространство» нельзя просто технично изобразить. В него надо войти. Его надо пережить. Но вот сам процесс входа может быть технологизирован.

Потому что входить не всегда хочется, и вообще устал… а надо.

Техники «подстройки» наилучшим образом описанные в традиции НЛП, позволяют не «изобразить» качественно, как многие думают (неправильно), а именно вжиться-пережить нужное состояние. Обратим внимание на то, что это именно техники, что есть их надо не столько знать, сколько — выполнять.

Лучше всего автоматически. Бессознательно: потратив однажды время на хорошее обучение-тренировку и закрепив в практике. Вот как у водителя — есть навык переключения скоростей. Хороший водитель всю эту процедуру не осмысливает. Он ее делает. А мы так же подстраиваемся и устанавливаем контакт.

Поэтому прочесть обо всем этом — дело нужное, но собственно навык вы получите все-таки на тренинге. Соответствующее обучение в наше время вполне доступно.

Итак, подстройки. Они работают на разных уровнях. Самый простой и понятный способ — подстройки по телу. А среди подстроек по телу в первую очередь надо вспомнить подстройку по позе. Вообще-то их тоже две: прямая и зеркальная.

Прямая заключается в том, чтобы внимательно присмотревшись и оценив положение тела клиента, принять позу максимально приближенную.

И сделать это не нарочито, а потихоньку. А то люди подумают, что вы передразниваете.

Вы когда-нибудь видели, как пять человек сидят в ряд на лавочке, положив ногу на ногу (одну и ту же на одну и ту же, например, правую на левую)? И — как они практически одновременно меняют ноги, не очень об этом задумываясь? Вот, это про то самое. Или ваш клиент облокотился локтем на стол и подпер кулаком щеку. И вскоре вы обнаруживаете себя едва ли не в такой же позе — бывало такое? Вот-вот.

Зеркальная же подстройка предполагает, что ваша поза будет симметрична позе клиента, как бы отражать ее.

Как в зеркале.

А в остальном все то же самое. Вот две подружки сидят на диванчике, развернувшись друг к другу. Одну руку, согнутую в локте они кладут на спинку дивана, другую — на бедро. И так разговаривают. Увлеченно. И даже волосы поправляют практически одновременно. Вспоминаете?

Сразу скажем, что описанные варианты — это подстройка грубая. Так работают уж совсем начинающие. Но и тут есть свои нюансы. Подстройка (кстати, любая) должна выполняться с меньшей интенсивностью, чем оригинальные действия клиента. Он рассмеялся — вы улыбнулись, он закинул ногу на ногу, вы скрестили щиколотки, он сложил руки на груди, вы положили одну ладонь на другую. Ну и так далее. И, самое главное, цель не в том, чтобы максимально точно изобразить тело клиента. Суть в том, чтобы почувствовать его внутреннее состояние. Физическое состояние. Поэтому важно не то, насколько точно вы копируете позу, а напряжены ли те же мышцы, так же ли распределен вес тела, комфортно ли вам в вашей позе. Потому что клиенту в его — комфортно. Эта его поза лично ему в данный момент времени — органична. И если, опираясь на подстройку по позе, вы поймаете похожее внутреннее состояние — контакт установится. Потому что появится со-чувствие. Что и требовалось.

Сочувствие и жалость — не одно и то же. Если вы жалеете человека, вы, вероятно, находитесь в другом состоянии, нежели он. Разве что он жалеет себя.

Может быть, вам будет интересно выполнить —

Упражнение на подстройку

Выполнять его лучше в тройках. Двое сидят друг напротив друга, а третий — перпендикулярно к ним. Задача первого — просто быть, второго — беседовать с первым и подстраиваться, а третьего — наблюдать и помогать второму. Именно наблюдатель напоминает, что требуется не просто копирование, а своего рода «согласие тела». Правила: собственный комфорт подстраивающегося, логичность (поведение второго должно соответствовать логике разговора). Пусть наблюдатель напомнит про прямую-зеркальную, перекрестную подстройки.

Понятно, что первый человек работает вместе с вами и понимает, что вы делаете. Но если у вас получится создать (подстраиваясь) настолько внутренне комфортные условия, что «клиент» разговорится, увлечется беседой и отвлечется от процедуры подстройки хотя бы на минуту-другую — у вас начало получаться. А настоящий клиент будет занят собой. Так что получится еще лучше.

Первый, второй и третий могут два раза сменить роли, чтобы получить опыт со всех трех сторон.

Среди подстроек по телу есть и более тонкие. Следующий уровень — это подстройки по дыханию и внутреннему ритму.

Мы уже говорили, как важно поймать именно внутреннее состояние. Напрямую оно выражается в том, как человек дышит.

«И думая, что дышат просто так, они внезапно попадают в такт такого же неровного дыханья».

При качественной подстройке по дыханию вы можете совсем не помнить о подстройке по позе. Вы просто не сможете находиться не в нужном внутреннем состоянии, если будете дышать так же, как и клиент. В том же ритме, животом или грудью.

Обычно достаточно того же ритма. Или даже похожего ритма — через раз на третий. А то и в противофазе — он вдыхает, вы выдыхаете. По сути, подстройка по дыханию — наиболее яркий способ подстройки по ритму.

Правильное дыхание само выправит вашу позу. И, кстати, даст нужный голос и ритм речи.

Как это делается? Вы располагаетесь относительно человека так, чтобы можно было видеть (или слышать, или чувствовать) его ритм дыхания. Вдох-выдох. Может быть, это будет игра света и тени на блузке или лацканах пиджака, может быть, равномерное сопение, может быть вы можете положить руку ему на спину.

Или, держа клиента за руку, как принято, например, в переоценочном соконсультировании, вы почувствуете равномерные колебания.

И постепенно вы устанавливаете свое дыхание в такт с тем, которое наблюдаете у клиента. Причем, еще раз подчеркнем, именно в такт, не обязательно один в один. Потому что клиент может оказаться глубинным ныряльщиком и делать один вдох в две минуты. Вам это может быть… некомфортно.

Техника безопасности: хорошая подстройка по дыханию действительно приводит вас в очень сходное физиологическое состояние с клиентом. И если он болен, то у вас будут те же неприятности. По крайней мере подцепить изжогу, расстройство желудка или кашель можно легко.

Другие подстройки по ритму относятся обычно к перекрестным. Кроме ритма дыхания человеку свойственны еще и сердечный ритм, ритм кивания головой, ритм равномерного малозаметного покачивания телом, ритм покачивания носком туфли, другие ритмы.

Перекрестными подстройки называются тогда, когда один ритм или рисунок мы отражаем похоже, но по-другому. Человек скрещивает руки, с мы ноги. Он кивает, мы покачиваем рукой. Он дышит, мы киваем. Он приглушает голос, мы наклоняемся вперед. И т.д.

Мы наблюдаем пульсацию жилки на шее у нервной девушки и в такт моргаем. Это тоже перекрестная подстройка.

Упражнение на подстройку по дыханию

Так же в тройках. Первый сидит спокойно и дышит как он дышит всегда. Второй подстраивает свое дыхание к ритму дыхания первого. А третий за спиной первого, откуда лучше видно, «дирижирует» — показывает дыхание из-за спины первого рукой, покачивая ее вверх-вниз. Но так, чтобы первый этой руки не видел.

Понятно, почему?

Если кажется, что дыхания совсем не видно, вспомните об особенностях полов. У мужчин чаще наблюдается брюшное дыхание: вперед-назад подается живот. У женщин грудь устремляется вперед-вверх и потом опадает. Часто видно, как колеблются плечи (вверх-вниз), раздуваются и опадают крылышки носа. Иногда человек незаметно для самого себя слегка покачивает головой.

Правда, говорят, что тренированные мастера восточных единоборств обучены скрывать дыхание. Но такие вряд ли придут на прием.

Еще более высокоуровневая подстройка — подстройка по голосу и речи. Тут вы будете отвечать «в тон» клиенту, приблизительно совпадая по тембру и попадая в интонацию (это надо отрабатывать, специально обращая внимание — если только вы и так этого уже не делаете). А еще вы будете говорить на выдохе клиента и вдыхать на его вдохе.

Что автоматически даст вам подстройку по дыханию.

Тогда, как говорят гипнотизеры эриксонианского толка, высока вероятность, что на глубоко бессознательном уровне человек будет воспринимать вашу речь, как свою — внутреннюю.

То ли психолог говорит, то ли я сам, что называется, «про себя».

И — будет больше вам доверять. Контакт усиливается.

Упражнения на голосо-речевую подстройку

Работа идет в парах: первый учится говорить на выдохе второго. Второй дышит и слушает первого. А превый говорит (о чем угодно, хоть о погоде, если больше не о чем), но так, чтобы свой выдох (на котором и произносит слова), особенно в ударных местах, приходился на выдох слушающего.

Поначалу на вдохе можно и вовсе делать паузы. Но постепенно вы научитесь говорить достаточно плавно. И тут важно, чтобы на выдох клиента приходилось наиболее важное из того, что вы хотите сказать — те слова, на которых вы делаете акцент, ударение.

Другое упражнение помогает научиться говорить в ритм: первый отбивает рукой ритм, произвольно меняя рисунок раза три-четыре за пять минут (только рисунок пусть будет не слишком сложный), а второй укладывает свою речь в предложенный ритм: рисунок ударений должен попадать в предложенный ритмический рисунок.

Говорить поначалу можно тоже на отвлеченные темы. А можно коснуться уже и чего-то личного. Психологу приходится работать именно с этим.

Наконец, существует подстройка по ценностям. Большинство классных специалистов, которых мы знаем, не тратят время на низкоуровневые подстройки по телу-дыханию, опираясь в основном на голос и — эту самую подстройку по ценностям.

Потому что если вы подстроены по ценностям, то и разговариваете вы в тон, и настроение у вас примерно одинаковое, а значит, схож внутренний ритм, а значит, вы попадаете голосом и дыханием, а значит — и соответствие в теле у вас есть. Такая вот иерархия подстроек.

Кстати, вышеописанное попадание в образ «настоящего психолога» — натуральная подстройка по ценностям. Как и грамотная речь и общая культура.

На этом уровне все еще можно говорить о технологичности. Но тут в технологию уже включаются требования к личности психолога: широта взглядов и терпимость в оценках и мнениях.

Еще это называется безоценочность.

Не обязательно разделять взгляды клиента. Важно допускать их возможность. И не только на разумно-логическом уровне, но и от души: он так думает — и хорошо. А еще очень хорошо быть хотя бы поверхностно знакомым с большим количеством разных систем ценностей, мировоззрений и взглядов. Начиная с бытовых суеверий и заканчивая технократическими мыслительными построениями хакеров. Это важно, потому что в большинстве случаев вместо того, чтобы менять картину мира клиента, ее можно качественно и с удовольствием использовать. И чем сильнее вера человека в Бога или научно-технический прогресс, тем легче воспримет он наши рекомендации, переведенные на соответствующий язык.

Одна из клиенток сообщила на консультации: «У Вас от макушки в космос уходит столб фиолетовой ауры». По выражению лица было понятно, что это — хорошо. Ну и отлично. Значит — фиолетовый столб. Клиентке это подходит. Есть контакт.

И если, объясняя простые основы бесконфликтности глубоко верующему христианину, вы, хорошо зная Новый завет, сошлетесь непосредственно на Иисуса Христа с его «не судите», это будет убедительно. А если вы начнете проповедь научного атеизма и логического начала, потому что сами привыкли думать именно так, то… догадайтесь, чей авторитет выше — Христа или ваш?

Итак, важно расширять и делать максимально гибкой собственную картину мира.

И здесь часто не обойдешься одними профессиональными обучающими тренингами. Здесь весьма уместно хорошее гуманитарное образование.

А что такое — ценности? И как по ним подстраиваться?

По сути, ценности — это то, в безусловную важность чего человек верит. То, что он считает главным в жизни, определяющим, что такое хорошо и что такое плохо. Это то, ради чего человек живет, основные ориентиры, которые влияют на всю жизнь.

Нашу с вами. Мы тоже люди.

Если наша жизнь соответствует нашим ценностям, мы спокойны и чувствуем себя — «хорошими». Если нет — испытываем душевный дискомфорт.

Ценности складываются и видоизменяются (с годами труднее) практически всю жизнь. На их формирование влияют ценности родителей, реальные и декларируемые, школьные ценности, ценности друзей и любимых, ценности писателей и режиссеров телесериалов, случайные эпизоды детства и глубокие жизненные переживания.

Поэтому мы вряд ли встретим клиента с ценностями «точно как у нас». Да и клиент немного видел людей, которые бы разделяли именно его ценности. А тут психолог — со всем уважением. Приятно? «Счастье — это когда тебя понимают»…

Делается все это так:

Сначала, когда клиент только начал говорить, мы еще не очень представляем себе его ценности, поэтому и свои особенно не декларируем, высказываемся осторожно и обобщенно, больше слушаем. Конечно, по манере себя вести, говорить и одеваться мы можем предположить и социальный статус, и уровень образования, и, как следствие, обычные для такого круга ценности, но это — только предположения.

От которых надо быть готовым быстро отказаться, если все окажется не так.

Представьте, в вашем кабинете кряхтя расположилась на потрескивающем стуле расплывшаяся бабуля в пахнущей борщом кофточке и резиновых калошах. На лице озабоченно-трагическое выражение, а губы поджаты в вечном осуждении. Можете себе представить, что она думает о современной экономической политике, молодежи вообще и своих детях в частности, о врачах, правительстве и т.д? А вот другая пожилая женщина в деловом костюме, следящая за фигурой, в золоченых очках и с использованием научной терминологии в описании разногласий среди близких родственников. Как вы думаете, ее мнение по всем тем же вопросам будет отличаться?

Скорее всего будет. Но не обязательно. Это можно предположить, но это надо проверить. А иначе мы, в надежде попасть «в струю», жестко выскажемся о современном разгуле астрологического шарлатанства и услышим в ответ: «А мне казалось, что Вы образованный человек и должны понимать…»

Итак, поначалу мы не торопимся с декларациями. Мы внимательно слушаем, выуживая из рассказа клиента не только суть проблемы, но и ценности, к которым клиент апеллирует. Обвинения в нечестности, несправедливости, непорядочности — указывают на важность честности, справедливости и порядочности в картине мира клиента. Разговоры об уважении к старшим тоже дают нам необходимый ценностный ориентир. Жалобы на отсутствие чуткости и любви позволяют взывать к этим чувствам. Ну и так далее. Обычно основные свои ценности клиент предъявляет нам сам в рассказе под общим заголовком «Такой уж я человек». Но иногда этого не происходит. Или мы слушаем-слушаем, а человек все скачет по верхам и глубин не касается. Тогда пора задавать вопросы.

Не сакраментальное «и чё?», к которому, говорят, часто можно свести весь разговор двух сибиряков по душам, а другие вопросы — технологические.

Вопросы разные: «зачем?», «для чего?», «что будет, если это уже есть?», «с какой целью?», «что тогда?», «что дальше?» и т.д. Суть одна: это вопросы о более высокой цели, о мотивах, о глубинных желаниях. Чего клиент на самом деле хочет, когда он хочет именно этого?

Зачем тебе деньги? — Чтобы жена была довольна. — А это зачем? — Чтобы в доме был мир. — А это зачем? — Чтобы можно было спокойно отдохнуть. — Отдохнешь, и что тогда? — Будет легче работать. — И что тебе в этом? — Буду лучше работать. — И что тогда? — Пойду на повышение. — А зачем? — Чтобы люди уважали. — Для чего? — Как для чего? Чтоб уважали и все. — Понятно. Ты хочешь, чтобы тебя ценили и уважали? — Да…

Реальный разговор идет дольше и куда меньше похож на допрос. В нем могут быть и истории-ответвления, и петли. Важно, чтобы мы сами держали нить и плавно возвращались к ней до тех пор, пока не доберемся до действительно важных ценностей.

Ошибкой будет задавать вопросы из серии «почему?» и «из-за чего?». Эти вопросы погружают в мелкую конкретику и уводят от высоких целей: приходится давать круг, чтобы вернуться к тому, с чего начали. Нам важны именно вопросы «зачем?».

А как мы узнаем, что добрались до самых ценностей? Отвечая на вопрос «зачем?», человек делает большие паузы, взгляд его расфокусируется, взор направлен как бы внутрь себя. Голос уходит вниз, ответы звучат всерьез. И — готовых ответов у человека уже нет. Он их ищет и находит прямо здесь, у нас на глазах. Если у нас перед глазами такая картина — можно быть практически уверенным: человек говорит о чем-то глубоком и важном для него.

Бывает, что и слезы на глаза наворачиваются.

Тут очень важно проявлять полную лояльность к любым высказываемым ценностям. К любым. Даже если мы глубоко не согласны. Потому что наши возражения «прямо сразу» ничего не изменят в ценностях клиента, но поставят нас по разные стороны баррикад. Потому что человек нам — открылся, а мы его — осудили. Предали. А этого люди не любят.

Если что-то нас уж совсем возмущает, вспоминаем: «Ничего личного, мы на работе». И спокойно слушаем дальше. Исключение составляют ситуации, когда мы слышим о противозаконных намерениях. Выражать сочувствие в этой ситуации, наверное, неправильно. Впрочем, еще можно выразить сочувствие самому человеку, дошедшему до таких мыслей.

Так или иначе: в обычном разговоре или в разговоре с вкраплениями вопросов «зачем?» и «с какой целью?» — мы знакомимся с ценностями человека, сочувствуем им, автоматически подстраиваясь по тону и голосу, используем те же слова, которые человек в своей речи выделял интонацией, говорим на выдохе, совпадаем по ритму и позе и — устанавливаем контакт. Теперь важно его поддержать.

Поддерживающее слушание

Это очень простая техника. Она незамысловата до безобразия. Но она работает! Она не просто работает, она работает так здорово, что часто возникает сомнение в необходимости других техник. Она стара как мир.

И все-таки многие коллеги ухитряются ей пренебрегать.

Если опустить теоретическое обоснование, то суть техники — гениальна. То есть очень проста. Нужно… кивать.

Говорят, любой телефонный разговор можно поддерживать сочетанием трех высказываний: «да», «угу» и «Да что Вы говорите?!». При личном общении эту роль выполняет кивание.

На одном кивании можно провести целую продуктивную консультацию: клиенту станет легче! Киванием можно устанавливать и держать контакт, тянуть время, демонстрировать понимание и поддержку, побуждать продолжать, соглашаться и сочувствовать. Кивание может передать любовь и уважение. Кивание в нужном месте может помочь подтолкнуть к нужному решению и закрепить его. Давайте кивать!

А как? Тут есть небольшие тонкости. Кивать надо в такт — в ответ на ударения-нажимы в речи клиента. Кивать надо постоянно, едва ли не покачивая головой, и в особо эмоционально-значимые моменты кивать надо интенсивнее. Отвечая, тоже надо кивать в прежнем темпе, усиленным киванием отмечая особо важные моменты уже в своей речи. А вот если вы слышите что-то, по-вашему, неверное, кивание можно ненадолго прервать. И тут же возобновить его, когда разговор вернется в нужное русло.

На обучающих семинарах, когда заходит разговор о кивании (и уж тем более, когда людям приходится это отрабатывать), возникает вопрос: «А не буду ли я выглядеть идиотом?» Успокоим: будете, но не в большей степени, чем лучшие в нашей профессии. Да и не только в нашей. Посмотрите на разговор, в котором собеседники увлечены друг другом. Если у них все в порядке с шеей, они — кивают.

Правда?

Поддерживающее слушание иногда называют техникой для ленивых. На одной этой технике можно консультировать часами.

Находясь в легком полусне.

В дополнение к киванию хорошо бы говорить что-то вроде: «Продолжайте, да, понимаю, хорошо, так, ага, м-мм, очень хорошо».

Еще это называется поддакиванием.

Активное слушание

Если поддерживающее слушание позволяет клиенту постоянно чувствовать, что вы его одобряете и поддерживате,

Как минимум, что слушаете. Хотя вполне можно кивать и думать о своем,

то активное слушание убедительно сообщает клиенту, что вы его — понимаете. Понимаете, что он говорит и что он при этом имеет в виду. Обратите внимание, эта техника не обеспечивает действительного понимания (на это есть другие), она лишь демонстрирует наличие такого понимания клиенту.

Чем мы с вами отличаемся от клиента? Мы знаем как и что тут работает.

Впрочем, если мы действительно хотим понять клиента, начать тоже можно с этой техники. Но вряд ли ее одной будет достаточно.

Здесь есть интересный парадокс: как только мы действительно начинаем углубляться в запутанный мир проблем клиента, вытаскивая и осмысливая глупости и несуразности, именно тогда клиенту начинает казаться, что мы его перестали понимать. Что мы занудствуем и вообще изрядно поглупели. Настоящее понимание может разрушить контакт. Поэтому переходить к этому надо постепенно.

Схема активного слушания кратко выглядит так:

Клиент высказывается.

Мы берем слово и говорим что-то вроде: «Правильно ли я понял, что…» после чего своими словами повторяем суть высказывания клиента.

Если клиент согласен с нашим пересказом, мы просим его продолжать, если нет — просим пояснить.

А потом еще раз «Верно ли я услышал, что…». И если опять не так, то снова просим пояснить.

Либо клиент, наконец, объяснит себе и нам понятно, либо он начнет раздражаться и мы просто кивнем, но больше пока переспрашивать не будем — контакт дороже. В первом случае мы уже оказываем помощь, во втором — поддерживаем драгоценный контакт.

Что тут важно:

нужно брать небольшой смысловой отрезок (а не пересказывать получасовой разговор),

нужно передавать его основную суть (как мы ее поняли),

передавать основную суть нужно другими словами (потому что со своими словами клиент может согласиться, даже если вы их перемешали) и

передавать нужно именно суть того, что сказал клиент, без добавлений от себя (добавления в нужном нам русле уже называются интерпретацией, а это коррекционная техника).

Итак, что мы делаем? Клиент рассказывает о своем, делает многозначительную паузу, ожидая реакции (одобрения или совета) и получает от нас сообщение о том, что мы его внимательно слушаем и изо всех сил стараемся понять наилучшим образом.

 Она меня бросила, бросила! Это невыносимо! — Правильно я понимаю, что Вы больше не встречаетесь? — Да! Я этого не переживу! — Можно ли сказать, что Вы очень тяжело переносите то, что больше не встречаетесь? — Да! Я хочу ее видеть! — Так я понял, что вы надеетесь на новую встречу? — Нет, я уже не надеюсь. — Но хотели бы? — Да…

В активном слушании есть понимание, но нет — сочувствия. Сочувствия с точки зрения клиента нам прибавляет —

Отражение чувств

— Мне очень плохо. — Вам очень плохо… — У меня горе. — У Вас горе… — Я хочу покончить жизнь самоубийством! — Вы близки к самоубийству... — Я сейчас выброшусь из окна. — Вы хотите выброситься из окна… Клиент встает и выбрасывается из окна. Психолог провожает его взглядом и честно отражает: «Плюх!».

Так пародируют роджерианский подход.

Активное слушание сообщает человеку, что мы понимаем, о чем он говорит. Отражение чувств демонстрирует наше понимание того, что он чувствует.

Есть психотерапевтические подходы, в которых одна лишь эта техника считается основной сутью всего процесса консультирования.

Тут возможны варианты. Либо мы делаем отражение чувств технично, либо — эмпатично. В чем разница?

Техника предполагает, что мы наблюдаем эмоциональные состояния клиента и о результатах этих наблюдений клиенту же и сообщаем. Клиент всхлипывает, рассказывая о том, как его несправедливо уволили — мы отражаем: «Вам это было тяжело». Клиент гневно клеймит пьющего соседа — мы отражаем: «Вас это сердит».

И кивать!

Клиент смеется над своими неурядицами, а мы опять отражаем: «Да, вы находите это забавным…»

Обратите внимание: мы не говорим о том, что мы разделяем чувства клиента, мы лишь показываем, что мы эти чувства — понимаем. Мы можем не одобрять чувства, но мы — здесь и сейчас — одобряем клиента. И подбадриваем.

Это был подход техничный. Эмпатический подход предполагает реальное сочувствие и сопереживание. Вы (хорошо подстроившись на уровнях физиологии и ценностей), со-чувствуете то же самое, что переживает клиент, пока рассказывает свою историю. Вы так же морщитесь, вздыхаете, у вас та же грусть на лице и те же опущенные уголки губ — не потому, что вы специально это сделали. Вы, пусть и в меньшей степени, чувствуете внутри себя, представляете себе переживания собеседника. Вам и грустно за него, и радостно, и раздражаетесь вместе с ним, и торжествуете…

И одновременно наблюдаете как бы со стороны. Ведь вы — на работе.

Вот тут мы действительно разделяем чувства клиента. Потому что прямо сейчас тоже живем ими.

Эмпатический подход сложнее дважды: во-первых, он требует большего профессионального мастерства. Нужно не уйти с головой в переживания и сохранить способность анализировать происходящее, но и быть в переживаниях настолько глубоко, чтобы реально отражать происходящее в душе клиента. Во-вторых, эмпатический подход требует большей человеческой глубины от психолога: большого и разнообразного собственного жизненного опыта, такта, воспитания, искреннего желания помочь и собственного душевного благополучия.

Именно поэтому в действительно эмпатической манере работают немногие наши коллеги. И не всегда. Потому что и они не всегда могут.

Резюме

Сначала нужно установить контакт. Нет работы без контакта! Для этого нужно:

Правильно выглядеть, быть «похожим на психолога».

Подстраиваться под клиента по позе, дыханию, ритму, голосу, речи, ценностям.

Сохранять контакт, используя поддерживающее слушание, активное слушание и отражение чувств.

И еще нужно постоянно спрашивать себя: «Есть ли контакт?» И если в какой-то момент мы в этом не уверены, то все нужно начать с начала до тех пор, пока контакт не восстановится. Иначе все остальное, о чем пойдет речь дальше, не будет иметь никакого смысла. Ничто не работает без контакта. Зато уже один контакт может оказаться для человека наилучшей помощью и поддержкой.

По сути, именно так, одним контактом, работают психологи по Роджерсу. Ну, если забыть о толстой теории. И это работает! Любовь и сочувствие спасают тех, кому не хватает именно тепла.

скачать